раньше я писала от лица мужчины. и, перечитывая сейчас некоторые свои умозаключения, мне становится паршиво.
мальчик, которого я создала, монстр. в нем все то, что разрывало меня на части. он - это сгусток нерастраченных эмоций, очаг в легких с гноем, зарубцевавшаяся, но рецидивирующая рана. и этот мальчик нравился людям, ну или частично нравился, но видел ли кто-нибудь когда-нибудь меня за всем этим позерством.
я не такая, как он.
он был мне нужен, потому что мне было сложно.
он, наверно, спас меня. но сейчас я убила его. теперь он мертв, его больше нет. как нет и смысла перечитывать старые записи. но я иногда делаю это в метро. я делаю это и думаю, как же сильно я его ненавижу.
он крал у меня мою жизнь, откусывал по кусочкам, вытеснял меня.
и самое ужасное, что иногда мне кажется (да я почти блин уверена), что он - это не отдельная личность, выдуманная мной, он - это я.
и на данный момент я - это видоизмененный временем он.
я могу столкнуться с ним, посмотрев в зеркало.
мальчик, которого я создала, монстр. в нем все то, что разрывало меня на части. он - это сгусток нерастраченных эмоций, очаг в легких с гноем, зарубцевавшаяся, но рецидивирующая рана. и этот мальчик нравился людям, ну или частично нравился, но видел ли кто-нибудь когда-нибудь меня за всем этим позерством.
я не такая, как он.
он был мне нужен, потому что мне было сложно.
он, наверно, спас меня. но сейчас я убила его. теперь он мертв, его больше нет. как нет и смысла перечитывать старые записи. но я иногда делаю это в метро. я делаю это и думаю, как же сильно я его ненавижу.
он крал у меня мою жизнь, откусывал по кусочкам, вытеснял меня.
и самое ужасное, что иногда мне кажется (да я почти блин уверена), что он - это не отдельная личность, выдуманная мной, он - это я.
и на данный момент я - это видоизмененный временем он.
я могу столкнуться с ним, посмотрев в зеркало.